Реклама Google — средство выживания форумов :)
«Ни для кого не секрет, что стало опасно пользоваться метрополитеном. В метрополитене позволяют себе обнажать травматическое оружие, устраивают национальные танцы в переходах и на платформах», – отметил Суходольский, посетовав, что обычный гражданин, действительно, не может чувствовать себя в безопасности.
«Как можно чувствовать себя в безопасности? Где работа милиции, администрации метрополитена, где дружинники?», – задался вопросом он.
Отметим, помимо частых технических сбоев, за которые руководство метро нередко ругали в мэрии, в подземке случаются драки, суициды.
Северный Кавказ по факту не является частью России. Там не существует власти. То, что везде висят портреты Путина, ничего не меняет. Там идут какие-то странные и непонятные никому процессы. Каждый день убивают 5-6 милиционеров. Объявляют какие-то «режимы контртеррористических операций». Убивают каких-то людей, которых называют «боевики», но неясно кто они: просто бандиты, религиозные фанатики, оппозиционеры, бизнес-конкуренты. Судя по всему там, идет гражданская война с разной степенью интенсивности в зависимости от республики. Население живет в нищете, руководство республик — в роскоши. Кадыров строит шариатское государство внутри России. Русское население в республиках и на сопредельных территориях притесняется.
Все, что могут предложить нам Путин и Хлопонин — какой-то чудовищный бред про пляжный туризм в Дагестане. Терроризируемое население ищет убежища и защиты в радикальном исламе. Понятно, что житель средней полосы России смотрит на это дело с одной мыслью: а зачем они вообще мне нужны.
Стало очевидно, что путинская политика на северном Кавказе делает сценарий дезинтеграции страны в этом регионе весьма реалистичным. Что самое неприятное, что подобная дезинтеграция, видимо, не будет воспринята остальными жителями РФ как большая проблема. Все сыты по горло этими проблемами. Кавказ нуждается не в деньгах и не в пляжном туризме. Думаю, что первым шагом для нормализации обстановки должна быть программа декриминализации по аналогии с грузинской. Несмотря на некоторые очевидные различия, я уверен, что грузинский опыт вполне применим на российском Кавказе.