Путин и мыши
Мария Баронова гражданский активист, координатор проекта "Россия для всех"
21 июня 2012, 10:25
A sane person to an insane society must appear insane.
Это была цитата из твиттера Курта Воннегута
Но для начала своей заметки, хочется процитировать твиттер Олега Кашина: «Так и живем, не пропустив ни дня, но каждый день проходит, словно дважды».
Понедельник 18 июня должен был быть для меня достаточно рядовым днем.
Ничего необычного. Второй день допроса в качестве свидетеля по уголовному делу о беспорядках на Болотной площади 6 мая.
Казалось, что все самое плохое случилось неделю назад: люди в масках во главе с известным оперуполномоченным Окопным А.В, вооружившись болгаркой, ворвались в мою квартиру и произвели там незаконный обыск в отсутствии владельца квартиры.
Изъяли весь семейный архив, включая электронные фото сына, видео ультразвуковых обследований, ноутбуки, телефоны, принтер. Мне смешно, но изъяли древний принтер, а новый офисный оставили. На нем я, собственно, и печатала все планы по захвату Кремля с ракетами Тополь М (шутка).
Также они обнаружили там массу экстремистских объектов, в т.ч., цитирую, «15 отрезков белой материи 36 см каждая», «Значок с символикой «ЛГБТ» в виде треугольника розового цвета на черном фоне», «55 значков с надписью «мы придем еще», «диски с фильмом Настоящий Путин», «Книги Путин. Итоги» и еще ряд не уточненной литературы.
И конечно же хит протокола об обыске: «стеклянный предмет неправильной формы (бульбулятор)». [показать] Так они обозначили ингалятор Махольда. Странно, что не изъяли ультразвуковой ингалятор. А то фигурировал бы в протоколе «турбобульбулятор». Очень надеюсь, что всю изъятую литературу они прочтут. Можно даже с использованием «бульбулятора».
Сначала я была в шоке, но потом как-то привыкла к произошедшему, и стало просто смешно.
Потому что читать этот протокол всерьез совершенно не получается. Люди никогда не видевшие предметов обихода современного образованного человека, стараются объяснить это понятными им словами.
И 18 июня я уже шла на рядовой скучный допрос, где главным моим вопросом был вопрос когда, собственно, вернут награбленное.
Потому как считаю, что обыск без присутствия владельца квартиры – это грабеж. При этом, мы не то чтобы были во вражеских взаимоотношениях. Во время допроса не обязательно сидеть все время строго. Так, я иногда даже снимала свои балетки со смешными мышами на мысках. Ну такими мышами, с ушами и усами. А потом мы отправились на обед.
После обеда в 5 вечера все поменялось.
Я пошла в «дамскую комнату», которая в Следственном Комитете оказалась мужским туалетом, и там у меня стал разрываться телефон. Звонили журналисты с просьбой прокомментировать сообщение господина Маркина о том, что мне будут предъявлены обвинения. Причем некоторые журналисты говорили, что обвинения аж в организации массовых беспорядков на Болотной площади. Очень как-то странно, когда ты находишься внутри Следственного комитета, практически свободно по нему передвигаешься, но при этом о том, что ты переходишь в категорию подозреваемых, тебе сообщают люди снаружи. Теперь такая форма выдачи повестки. Видимо.
В кабинет к следователю я уже вернулась в другом, менее приподнятом, но гораздо более злом настроении.
Следователи тоже были не сильно рады. Всю предыдущую неделю они считали на полном серьезе, что они здесь что-то расследуют. Все в один голос утверждали, что они чрезвычайно честные следователи, занимались в своих городах убийцами и маньяками, и это их первое политическое дело. Да-да, там никто не скрывает, что считает это дело политическим. Но мне кажется, многие считали, что от их мнения и расследования будет что-то зависеть. Тут же система показала даже им, что они просто статисты, а об их дальнейших действиях им будут сообщать через пресс-службу. Они должны собирать информацию по уже готовому вердикту.
Далее мы с адвокатом оформляли все протоколы допроса, совершали множество скучных процессуальных действий и шутили, как им допрашивать лидера межгалактической революции.
Сам вид следователей говорил о том, что они и сами уже не рады этой экскурсии в город-герой Москву.
И в какой-то из моментов, скучающий криминалист вдруг посмотрел на мои балетки и сказал: «Девушка, у нас пол-подмосковья трупов некопаных, а вы тут сидите… со своим МЫШАМИ!».
Владимир Владимирович, Ваш режим начинался с дела Ходорковского, а через десять лет Вы пришли ко мне. Вы до***лись до мышей.