"Голая экономика: разоблачение унылой науки"

"Книга ученого, преподавателя и журналиста Чарлза Уилэна посвящена тому, что окружает нас всегда и повсюду, - экономике. Но Уилэн старается говорить с читателем об этом трудном и ''унылом'' предмете на понятном языке - без туманных определений, сложных графиков и запутанных уравнений, "разоблачая" таким образом экономику, используя многочисленные примеры из нашей повседневной жизни, автор лишает основные экономические понятия их таинственности и дает ответы на многие вопросы."

http://free-books.dontexist.com/...

Книжка, ессно, такая вся прорыночная (что банально) и про-глобализационная, но любопытного много. Отдельные моменты проскакивают вовсе неожиданные до остолбенения - как из старой советской книжки "про загнивающий Запад".

Местами наблюдаются и занятные невязки.

Сам подход к стилю написания в любом случае заслуживает одобрения. Хотя реализовать можно бы и лучше. Это даже оставляя за кадром более или менее сиюминутные политико-идеологические посылы.


Несколько офф: а ведь фактически введенный после 1992 повсеместно в вузовские программы курс экономики - своего рода замена истмата и "краткого курса истории КПСС", то есть вещь изначально именно идеологическая.

Есть точка зрения (и я её разделяю), что предмет экономики как науки - гораздо уже чем его представляют многие экономисты. Разумеется если следовать жёстким критериям научности знания - как, например, в физике.
Некоторые научные методы крайне ограничены в экономике - подумайте, например, о воспроизводимом с повторяющимися результатами эксперименте, о сопоставимости объектов исследования (уместно ли например сопоставлять Грецию и Швецию)?

Если же говорить об экономике как науке с менее жёсткими критериями научности, то её уместно сравнивать с медициной, там тоже предмет приложения науки очень сложный и нет одинаковых человеков (там где один помрёт, другой выкарабкается).
Причём не с современной медициной, а века, эдак 15-го, экономике ведь лет, то, поменьше...

Ну и те вопросы, которые часто считаются научноэкономическими на самом деле являются прагматическими, т.е. относящимися к практической деятельности человека, которая не является узкорациональной и строгонаучной, а, часто, наоборот наилучшие результаты в какой-то сфере получаются при сочетании рационального научного подхода с интуицией, чуйкой, жизненным опытом и творчеством. Соответственно правильный ответ на эти вопросы не может быть дан в рамках чистой логики и научных представлений, да и вообще слово правильный, следует взять в кавычки.

ИМХО, читать стоит уже даже ради одних таких "проговорок":

Вдумайтесь в недавний газетный заголовок на первой полосе «Wall Street Journal»: «Industries that Backed Bush Are Now Seeking Return on Investment» («Предприятия, оказавшие финансовую поддержку Бушу, пытаются теперь получить прибыль на свои инвестиции») [50]. Иногда это необходимый, но несовершенный процесс: причины, по которым строят или закрывают военные базы, скорее дают представление о составе Комитета сената США по вооруженным силам, чем о реальных военных потребностях США.

50. Wall Street Journal, 2001, March 6.

 

или:

---

Тем временем законодательное утверждение программ, объединяемых в единый «пакет» на основе сговора представителей отдельных регионов США, успешно проходит в конгрессе, что обрушивает щедрые потоки денег на мелкие проекты, которые вряд ли можно назвать проектами, служащими национальным интересам. В течение почти 40 лет федеральный бюджет включал в себя выплаты американским фермерам, производящим мохеровую шерсть (мохер начесывают из шерсти ангорской козы, и он используется как заменитель шерсти). Субсидии на мохер были введены в 1955 г. по настоянию вооруженных сил в целях обеспечения достаточного количества пряжи для изготовления военной формы в случае войны. Я не хочу шутить по этому поводу. Но в 1960 г. военные перешли к использованию синтетических волокон при изготовлении формы. Правительство же еще 35 лет продолжало выплачивать производителям мохера крупные денежные субсидии. Почему?

Не потому, что фермеры — производители мохера обладают какой-то особенной мощью, огромными финансовыми возможностями и политической изощренностью. Ничего этого у фермеров — производителей мохера нет. Собственно говоря, преимуществом в данном случае оказалось небольшое число фермеров — производителей мохера. Их малочисленность дает им возможность получать от правительства крупные выплаты, которые фактически незаметны для налогоплательщиков. Предположим, есть тысяча фермеров, производящих мохер; каждый из них каждую весну получает от федерального правительства чек на 100 тыс. дол. — просто за то, что держит ангорских коз. Получающие субсидию фермеры очень заинтересованы в ней — возможно, больше, чем в какой-либо другой из политических мер правительства. Между тем остальные граждане, которые платят пусть жалкие, но дополнительные гроши налогов для того, чтобы сохранять ненужные запасы мохера, не слишком заинтересованы в этих субсидиях. Любой политик, занимающийся проблемами занятости, может подсчитать, что, отдав свой голос за сохранение субсидий для производителей мохера, он сможет заручиться твердой поддержкой этих производителей, ничуть не теряя поддержки других избирателей. Это тот случай, когда политику не стоит голову ломать.

Проблема состоит в том, что производители мохера не единственная группа, претендующая на получение субсидий, снижение налоговых ставок, защиту отрасли или на какую-то иную правительственную меру, которая принесет им деньги. И верно, наиболее хваткие политики могут обменивать одни льготы на другие: скажем, если вы поддержите производителей мохера в моем округе, то я поддержу правительственные субсидии на строительство в вашем округе Зала славы игроков в бинго. Когда я был спичрайтером губернатора штата Мэн, мы называли бюджет штата рождественской елкой. Каждый законодатель мог повесить на эту елку одно-другое украшение. Теперь я проживаю в штате Иллинойс, в пятом округе по выборам в конгресс, место в котором от этого штата уже несколько десятилетий занимает Дэн Ростенковски. Мы, чикагцы, можем колесить по нашему городу и буквально указывать на объекты, построенные Рости. Когда Музею науки и промышленности понадобились десятки миллионов долларов на строительство подземной парковки, Дэн Ростенковски нашел эти деньги в федеральном бюджете [91]. Должны ли налогоплательщики в Сиэтле или аграрном Вермонте платить за подземную парковку для чикагского музея? Конечно, нет. Но когда в прошлые выходные я повел дочку в музей, а погода была ненастной, то с удовольствием припарковал машину в закрытом помещении. Этот пример помогает объяснить, почему Дэну Ростенковски, не так давно вышедшему из федеральной тюрьмы, участники политических сборищ в Чикаго по-прежнему устраивают овации и встают с мест ради такого случая.

---

В книгу это не вошло, но достойно, и это новейшая история, о том как выглядит true-социальноориентированный капитализм, где государство везде норовит сунуть свой нос.

On some days, the pilots with Great Lakes Airlines fire up a twin-engine Beechcraft 1900 at the Ely, Nev., airport and depart for Las Vegas without a single passenger on board. And the federal government pays them to do it.
Federal statistics reviewed by The Associated Press show that in 2010, just 227 passengers flew out of Ely while the airline got $1.8 million in subsidies. The travelers paid $70 to $90 for a one-way ticket. The cost to taxpayers for each ticket: $4,107.

В иные дни пилоты Авиалинии Великих Озёр гоняли двухмоторный Бичкрафт из Эли, Невада в Лас-Вегас без единого пассажира на борту. И федеральное правительство оплачивало эти полёты.

Согласно данным статистики в 2010 году, всего 227 пассажиров улетели из Эли, в то время как авиакомпания получила 1,8 млн. $ субсидий. Путешественники платят 70-90 долларов за билет, а для налогоплательщиков стоимость билетов составляет 4107 $.

Ну и там по ссылке бла-бла-бла что Essential Air Service program, в рамках которой распределяются субсидии была создана, для для обеспечения оказания услуг на наименее прибыльных маршрутах в удалённых комьюнитях...

дарвин против сторонников свободного рынка:



'It's an important point, since the modern conservative's case for minimal government rests on the presumption that competition always promotes society's welfare. But our best understanding of how competition actually functions, as Darwin's work makes clear, supports no such presumption.'

Важный момент в том, что современный консервативный тезис о минимальном влиянии властей полагается на презумпции, что законы конкуренции всегда ведут к богатству общества. Но наше понимание того, как на самом деле функционирует конкуренция (что прояснила работа Дарвина), не поддерживает такой презумпции.

Robert H. Frank. 'Charles Darwin the economist', 2011