Поход ТАКР "Николай Кузнецов"

Vasiliy> Ну не все хорошо было, но зачем же судном то обзывать. [»]
А командира капитаном

gals> "Кузнецов" ходил - перегонялся из Черного моря в Баренцево, а потом был поход в Средиземное море.

Воспоминания В.С.Ярыгина о переводе в 1991 г. ныне единственного нашего авианосца с Черномо¬рского на Северный флот.

Тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» проекта 1143.5 (типа «Рига») был заложен на Черноморском судостроительном заводе в г. Николаеве (ныне Украина) 1.09.1982 г., спущен на воду в декабре 1985 г., передан ВМФ СССР в декабре 1990 г., а 20.01.1991 г. на нем был поднят Военно-морской флаг. Водоизмещение корабля 55 тыс. т, длина 304 м, ширина 72 м, осадка 10 м, скорость 30 уз¬лов, экипаж 1960 человек. На нем могут базироваться 36 самолетов и 14 вертолетов, имеется ракет¬ное и артиллерийское вооруже¬ние. Первую посадку самолета на палубу авианосца и взлет совер¬шил на Су-27К Герой Советского Союза летчик В.Г.Пугачев, за ним на МиГ-29К — Герой Советского Союза летчик Т.О.Аубакиров, затем на Су-25 УТГ летчики-испыта¬тели И.В.Водинцев и А.В.Крутов.
В течение 1990—1991 гг. ко¬рабль проходил ходовые испытания, на его борту побывал ряд руководящих лиц, в том числе Ми¬нистр обороны Маршал Советского Союза Д.Т.Язов. Однако ко¬рабль пока, как боевая единица флота, ничего из себя не предс¬тавлял. Он не имел ракетного вооружения, боеприпасов, запасов продовольствия. Иными словами, случись что, корабль не мог себя защитить, что с учетом начавше¬гося развала Советского Союза приводило к тревожным мыслям. Я долго не мог уснуть вечерами: все думал, как поступить, если ситуация начнет осложняться. А что начнет — сомнений уже не оставалось. Изменилось отношение к нашим семьям, проживавшим в Николаеве, к экипажу, была по¬пытка вмешаться в мои действия как командира ТАВКР со стороны представителей завода. Я не исключал и того, что могут быть по¬пытки вывести из строя те или иные механизмы на корабле. Так что мысли мои были совсем невеселые, тем более что поделиться ими с кем-то я опасался, а говорить об этом открытым текстом по связи и вообще было нельзя. День за днем — и во мне стала созре¬вать уверенность, что последует команда о переводе корабля на Северный флот. Но для этого на корабле надо было сделать планово-предупредительный осмотр (ППО) и планово-предупредитель¬ный ремонт (ППР), против чего возражали на Черноморском су¬достроительном заводе. Однако в необходимости проведения ППО и ППР мы сумели убедить и флотс¬кое руководство, и руководство ЧСЗ, и корабль встал на якорь для проведения этих работ, а также для приема на борт оружия, боеприпасов, продовольствия.
Работы по ППО, ППР и попол¬нению запасов велись круглосуточно. Сложно было совмещать одновременно приемку баржи с продовольствием и баржи с ору¬жием. Для того чтобы «развозить» по полетной палубе поданное с берега, были сделаны две специ¬альные тележки, их в нужное мес¬то на корабле доставлял тягач, предназначенный для буксировки самолетов. И все же основная часть погрузочных работ произво¬дилась вручную. Таким образом, сразу же выявились конструктив¬ные недоработки корабля. Помнится, в один из дней разгружали с баржи муку, вся полетная палуба, надстройки и матросы — всё было белым. В это время на ко¬рабль прибыл командующий ЧФ адмирал И.В.Касатонов. Удивлен¬но окинул взглядом палубу, надстройки, матросов, но ничего не сказал. Я ему доложил о выпол¬нении утвержденного плана и о том, что необходимо еще полу¬чить часть документов, в том чис¬ле путевых карт и, самое главное, подготовить экипаж. Когда пер¬вый раз проливы проходил тяже¬лый авианесущий крейсер «Киев», который по водоизмещению и осадке был меньше, чем «Адмирал Флота Советского Союза Куз¬нецов», то его сопровождали бук¬сиры. У нас, по всей видимости, такой возможности не будет, поэ¬тому следует рассчитывать только на свои силы, однако у нас не бы¬ло опыта прохода Черноморских проливов. На это И.В.Касатонов заметил, что у нас имеется опыт неоднократных проходов Буго-Днепровсколиманским каналом, поэтому мы можем опираться на него, тем более что времени еще достаточно.
Командующий был прав. Так мы и поступили. Надо сказать, что экипаж с нетерпением ждал ухода на СФ. Ни один человек из отслуживших срочную службу старшин и матросов до прихода на Северный флот увольняться не захотел. Возможно, были сомнения по дальнейшей службе у офицеров и мичманов, но ни одного рапорта от них подано не было. Шло время, все молчали и ничего никогда не спрашивали, но у всех во взгля¬де стоял вопрос: «Когда?» Такой же вопрос молча задавался и мной соответствующим начальникам, но ответа пока не поступало. Лишь во второй половине ноября меня вызвали на связь с команду¬ющим Северным флотом. Выслу¬шав доклад по состоянию корабля, адмирал Ф.Н.Громов задал вопрос: «Корабль к переходу готов?». Я ответил: «Так точно». Больше вопросов командующий не задавал, положил трубку. Но это была надежда на скорое решение вопроса по дате выхода: мне стало понятно, что принципиальное решение о переходе уже принято. Сомнения рассеял вице-адмирал А.М.Устьянцев, подтвер¬дивший, что решение о переходе корабля на Северный флот приня¬то. О дате выхода — 1 декабря 1991 г. — корабля стало известно за двое суток до перехода: об этом мне сообщил вице-адмирал В.П.Еремин, назначенный старшим на переходе.
За оставшиеся двое поcтарались закончить со всеми нерешенными вопросами, утвердили предварительную прокладку курса и время прихода в Видяево — 20 декабря 1991г
Благодаря командующему Черноморским флотом на переход нам был выделен корабль сопро¬вождения, а в проливной зоне нас должен был сопровождать глав¬ный штурман Черноморского флота капитан 1 ранга Кучин Борис Георгиевич. Но самое главное, на борт прибыл переводчик, хорошо владеющий иностранными языка¬ми, имевший практический опыт взаимодействия с турецкой лоц¬манской службой.
Ночь накануне выхода прошла спокойно. В 5 часов 45 минут позвонил вахтенный офицер, доло¬жил, что все в порядке, затем я принял доклад от своего старшего помощника В.Л.Чаплыгина и по¬мощника командира корабля В.П.Огородникова, в 6 часов 50 минут доложил обстановку адми¬ралам А.М.Устьянцеву и В.П.Еремину.
Все дальше пошло по утверж¬денному плану на выход, в 8 часов я прибыл на ходовой мостик, проверил приборы управления рулем и машинами, задал ход 18 узлов, в 8 часов 45 минут доложили опера¬тивному дежурному ЧФ о готов¬ности корабля к съемке. В 9 часов получено разрешение на съемку с якоря, на связь вышел корабль сопровождения и занял назначен¬ную ему позицию. На нашем ко¬рабле объявлена «Учебная трево¬га» для съемки с якоря. Мы уходим из города русской славы — города Севастополя.
Первая походная ночь прошла тревожно. Провели проверку лич¬ного состава, возникали пробле¬мы с машиной. В 6 часов утра вто¬рого декабря сыграли «Учебную тревогу» для подготовки корабля к плаванию в узкости.
И тут нача¬лись неприятности. Турецкая лоц¬манская служба сообщила, что к Босфору движется еще одно суд¬но, которое, по расчетам, прибу¬дет к входу в пролив одновремен¬но с нами.
Вскоре выяснилось, что это наше судно-лесовоз водоиз¬мещением более 20000 т. Капитан судна уже получил разрешение на вход в пролив раньше нас. Прове¬денный расчет показывал, что мы будем входить в пролив после ле¬совоза на дистанции 3-4 кабельто¬ва, при этом в самом неблагопри¬ятном месте пролива, где наблюдается сильное течение, возможен снос. Вывод напрашивался один, нам надо было заходить первыми. Уговаривать турецкую лоцманскую службу было бесполезно, решили договориться с капитаном нашего лесовоза, чтобы он уменьшил ход и пропустил нас вперед.
Надо отдать должное капитану нашего судна: он сразу согласил¬ся и лишних вопросов не задавал. Лесовоз уменьшил ход до 9 узлов, а мы увеличили до 18 узлов, и на такой скорости вошли в пролив Босфор.



На этом, к сожалению, неприят¬ности не закончились. Наши сиг¬нальщики обнаружили и доложили об идущем через пролив сухогру¬зе. По расчетным данным БИЦ, при движении прежними скорос¬тями, наш корабль и сухогруз бу¬дут расходиться в самом узком месте пролива, что не исключает навала или столкновения. Теперь мы уже действовали по отработан¬ному сценарию, пригласили на связь капитана судна, объяснили складывающиеся ситуацию и поп¬росили уменьшить ход, а свой ход увеличили, что позволило нам бла¬гополучно разойтись.
Как же мы все удивились по¬том, когда в полдень командир бо¬евой части связи П.Н.Могилевич принес сводку новостей агентства Франс Пресс с сообщением о том, что из-за следования по поливу Босфор советского корабля «Ад¬мирал Флота Советского Союза Кузнецов» на полтора часа по про¬ливу было приостановлено движе¬ние. Да и вообще советский ко¬рабль мог идти по проливу только благодаря помощи лоцманской службы Турции. Адмиралу В.П.Еремину пришлось потом до¬казывать, что никаких турецких лоцманов у нас на корабле и на всем пути перехода не было.
4 декабря 1991 г. мы находи¬лись уже в Средиземном море
Здесь тоже нас ждала неприят¬ная неожиданность: на винты ко¬рабля намотались рыбацкие сети. Для осмотра и освобождения вин¬тов пришлось спускать несколько раз водолазов, эту операцию успешно выполнили офицеры элект¬ромеханической боевой части К.Косолапов, С.Лысенко, А.Чепрасов, Р.Мулахметов, А.Павлов. Пос¬ле съемки с якоря корабль про¬должил свое движение в северную базу в окружении натовских кораблей. Постепенно освоились и даже начали осуществлять почти «совместное плавание», не мешая друг другу. Получено было много телеграмм с выражением восхи¬щения таким красивым кораблем и его экипажем. Вице-адмиралу В.П.Еремину предлагали несколь¬ко раз подарки, но мы, как всегда, гордо от всего отказались.
Двадцатого декабря подошли к точке встречи с командующим Северным флотом. Адмирал Ф.Н.Громов прилетел на вертолете. Выслушав мой доклад, командующий флотом принял решение на дальнейшее движение к причалу. Погода была благоприятной, ветер не более 7 м/сек по направлению к причалу (прижимной). Корабль шел своим ходом, буксиры его страховали, в носовой части был заведен конец на морской буксир.
При попытке носового буксира ускорить движение буксирный конец лопнул. После этого подход к причалу осуществлялся своими машинами и с помощью буксиров, находящихся у борта. Корабль медленно подошел к причалу, были заведены концы, концами окончательно его закрепили. Корабль занял свое место в пункте постоянного базирования в Видяево.Так закончился наш 20-суточный переход на Северный флот.
Вице-адмирал В.ЯРЫГИН
«Морской сборник»№ 4 – 2008г