Оказалось, что убить бен Ладена - полдела. А может, и меньше. Другая половина (а может, и больше) - как подать долгожданное возмездие, как преподнести его мировой общественности. Насколько детально была просчитана сама операция штурма резиденции террориста №1, настолько изложение ее фабулы оказалось импровизационным и противоречивым.
Почти сразу официальные лица стали путаться в показаниях о том, как все происходило на деле. Сначала мелькнула информация, что бомба прикончила террориста. Со слов одного авторитетного источника, бен Ладен оказал вооруженное сопротивление и был застрелен. По другой информации, его пленили, а уж потом прикончили.
Еще одна версия: он не был вооружен и был без колебаний расстрелян.
Последняя новость: он, все-таки, был вооружен - в одной руке держал Калашникова, а другой тянулся к Макарову.
…Казалось бы, ну, что может быть прозрачнее того сюжета, что отслеживался видеокамерами от начала операции до ее финальной точки. Той самой операции, которую наблюдали в прямом эфире сам президент с госсекретарем и еще с несколькими ответственными сотрудниками Белого Дома. И, все-таки, разночтения хода ее в заключительной части оказались вопиющими. И, понятное дело, не случайно. Лукавство растерянной администрации перед лицом желанного результата довольно очевидно.
Более существенная закавыка в некоторых этических нюансах. Они-то постепенно и выползли на первый план. Одно дело прикончить террориста в перестрелке; другое - застигнуть его безоружным, в кругу семьи и шлепнуть злодея на глазах у детей. Не этому нас учили голливудские блокбастеры. Там, когда наступает время развязки, герой и злодей вступают в поединок на равных условиях. А вот так победить персонифицированное Зло, как об этом сначала поведали официальные источники… Такое, по нынешним политкорректным меркам, выглядит некрасиво при всей справедливости исхода дела.
Утяжелило осадок ликование американцев на площадях и улицах Вашингтона и Нью-Йорка по поводу смерти бен Ладена. Поскольку оно невольно срифмовалось с памятными плясками на палестинской улице. Пляски на костях - будь то невинные жертвы или те, кто преступил человеческие нормы общежития, - одинаково невозможны. Все-таки, на дворе глобализованного мира стоит ХХI век.
Нежели, например, представить стопроцентно убедительные доказательства того, что Усама, а никто иной, мертв. С этим и связано решение президента не предъявлять мировой общественности снимки расстрелянного террориста. СМИ, требующие выдачи снимков мертвого Усамы в качестве свидетельства о его смерти и готовые по этому поводу судиться с администрацией президента, могли бы лучше вытребовать видеозапись хода самой операции. Ту, которую наблюдали Обама и Клинтон. Она - самое верное свидетельство о смерти.
