Имеются надежные археологические данные, свидетельствующие о том, что повышение уровня жизни в самом деле происходило. Один из примеров следует из анализа данных полевых исследований о населении и потреблении товаров с высокой эластичностью спроса по доходу. Обратимся еще раз к данным по Неттуно, но на этот раз мы будем сравнивать данные временных рядов реконструированных значений численности населения с данными временных рядов осколков амфор и тонкой посуды. И то и другое представляет собой товары с высокой эластичностью по доходу и поэтому может служить хорошими маркерами увеличения благосостояния. Сами по себе ряды данных о потреблении амфор и тонкой посуды, однако, представляют умеренный интерес, поскольку мы знаем, что выросла и численность населения: мы хотим видеть изменения в потреблении на душу населения. Таким образом, демографические данные для Неттуно, показанные на рис. 4.2, были использованы как делитель при реконструкции показанного на рис. 4.3 тренда потребления амфор и тонкой посуды на душу населения.
Аналогичную динамику можно обнаружить и в данных о рационе древних римлян. Количество костей животных, найденных в местах, населенных римлянами, и используемых в качестве косвенного индикатора потребления мяса, показывает быстрый рост с конца IV века до н. э. в Италии, а также в провинциях после их покорения Римом. На рис. 4.4 показан график этих данных для Римской империи в целом, хотя некоторые регионы, конечно же, представлены лучше других.
Такую же динамику можно увидеть в увеличении установленной мощности рыбоводческих хозяйств и рыбозасолочных установок вдоль берега (Wilson 2006). Очевидно появление торгового спроса на дорогую белковую пищу. Недавно полученные данные из главной клоаки Геркуланума обнаруживают исключительно богатый и разнообразный рацион жителей города в 79 году, и не только среди жителей элитных домов. Аналогично данные о пищевых растительных культурах свидетельствуют о поразительных улучшениях в наборе фруктов и овощей, которые потреблялись на северо-западе Европы после римского завоевания (Bakels and Jacomet 2003). Интересно, что в значительной мере это разнообразие не сохранилось после гибели Римской империи.
Производство сырья и производственных товаров также демонстрирует аналогичную динамику. Как показывают результаты анализа ледяных кернов в Гренландии, с I века до н. э. по II век н. э. отмечались моменты сильного роста металлического загрязнения в результате горнодобывающей деятельности, которую вели римляне, а динамика эксплуатации угля в римской Британии (рис. 4.5) также указывает на рост в ранний римский период, снижение во время кризиса III века, восстановление в IV веке и, наконец, полный упадок с окончанием римского правления (de Callatay 2005; Hong et al. 1994; Malanima 2013).
Дендрологические данные из Германии говорят о том, что строительная деятельность пережила всплеск в период Римской империи, после чего резко уменьшилась. Замечательное свойство дендрологических находок заключается в том, что возраст предметов из дерева определяется по древесным кольцам, и хронологическое разрешение, таким образом, составляет всего один год. На рис. 4.6 показано количество найденных деревянных предметов в год.
Хронология потребления древесины в Западной Германии (количество датированных дендрологических находок в год). Автор очень благодарен д-ру Томасу Франку из лаборатории дендроархеологии Кельнского университета за получение и оцифровку этих данных
Источник: Holstein 1980.
Мы также можем видеть, что как государство, так и частные предприятия широко применяли администрирование для содержания в порядке своих дел. По каждому налогоплательщику в римском Египте сборщик налогов хранил записи предыдущего года вместе с записями текущего, чтобы проверять их соответствие, а воинские части вели подробные записи выплат и других финансовых операций: солдаты получали значительную часть своего жалованья в виде записей на свой сберегательный счет, который вела администрация части. Сохранились хозяйственные записи одного крупного поместья в римском Египте, и снова мы видим подробное ведение дел (Hopkins 1991; Rathbone 1991). Выдача зерна (порядка 400 кг в двенадцати ежемесячных порциях по 33 кг каждая) приблизительно 200 000 взрослым гражданам мужского пола в городе Риме была хорошо отлажена, так как получатель должен был предъявить индивидуальный жетон в определенный день у определенной стойки, одной из сорока пяти, в Porticus Minucia, где хранились списки порядка 150 получателей в этот день и за этой стойкой (Jongman 1997).
По сравнению с другими странами региона Рим относительно поздно начал выпускать собственные монеты, и даже тогда он выпустил их поначалу только в Южной Италии, где в начале III века до н. э. им приходилось конкурировать с южноитальянской греческой монетой. В 211 году до н. э., в ходе Второй Пунической войны, Рим наконец ввел систему с более легким серебряным денарием, который оставался фундаментом римской денежной системы до середины III века. Запас (серебряных) денег вырос во II и I веках до н. э. с ростом численности населения, размеров империи и объемов производства и потребления на душу населения (Hopkins 1980:109). Рост объема чеканки серебряных монет затих в конце I века до н. э., когда Рим начал чеканить и золотые ауреусы. С этого момента для оценки суммарного запаса денег должны были добавляться эти золотые монеты. Как упоминалось выше, количество золотых, серебряных и бронзовых денег на душу населения было, вероятно, выше, чем даже в самых развитых европейских странах Нового времени (Jongman 2003b).
Эта система начала распадаться в конце II века. В предшествующие века Рим лишь изредка и ненамного портил свои монеты, в основном, как представляется, после неурожайных лет и, соответственно, досадно низкого налогового дохода (в отсутствие государственного долга это был единственный инструмент в руках государства). Эта ситуация всерьез начала меняться в 160-е годы, но поначалу это происходило очень медленно. Причина видится в сочетании низких налоговых сборов после Антониновой чумы, увеличения военных расходов для урегулирования беспорядков на границах и проблем в тех районах добычи руды, например в Испании, которые осложнили чеканку новых монет для покрытия государственных расходов. В этот период также впервые начали расти цены. В Египте, единственном регионе, о котором у нас имеются более или менее пригодные данные, после Антониновой чумы многие цены почти удвоились (Scheidel 2002; однако см.: Bagnall 2002). После гибели столь огромного числа людей количество денег на душу населения резко выросло. Так как совокупная денежная масса (м) и скорость циркуляции (V) остались приблизительно на прежнем уровне, сокращение числа транзакций (т) за счет снижения численности населения должно было привести к росту цен (p) в классическом уравнении MV = PT. Именно это обстоятельство, а не все еще весьма небольшая порча монет, должно было вызвать инфляцию в конце II века. Денежная система отреагировала на кризис, а не спровоцировала его.